 |
АНИСЬИН МУЖ
– Я ведь не как другие жены,–ласково
сказала она и поцеловала меня в голову,–
иногда прямо измучаешься, все думаешь,
думаешь, чтобы не перетратить твою лишнюю
копейку... Ты трудишься, работаешь, и я буду
работать... Анисьин муж, как всякий трудолюбивый человек, не любил отказываться от работы и на другое же утро был у нас. Его пропустили в кабинет, и уже около девяти утра он вежливо потряс меня за плечо и, дождавшись, пока я открою глаза, осведомился о том, что, собственно, от него хотят. – Ламп-то вам сколько? – спросил он, оглядывая комнаты. – Много ламп,– нехотя ответил я, негодуя за прерванный сон,– везде. – Так, так... Электричество, значит,–неопределенно покрутил он головой.–Ну, что же... Велика ли вещь лампа... Через несколько минут он втащил в комнату какую-то грязную двойную лестницу и, удобно взмостившись на ней, стал бить потолок большим молотком. – Это вы зачем? – робко спросил я, чувствуя, что всякие попытки уснуть надо совершенно бросить. – Как зачем? – изумленно посмотрел на меня Анисьин муж,–чай электричество... Может, я сюда крюк хочу вбить... Он еще несколько раз уверенным движением ударил по потолку, отбил порядочный кусок штукатурки и сказал, чтобы ему позвали горничную. – У вас тут раньше-то проводили? – спросил он сверху.–Может, раньше кто работал?.. – Я недавнишняя,–сконфузилась горничная,–барыня знает... – Ну, зови ее, твою барыню... Жена, значит, ваша,–посмотрел он на меня,–детей-то нет еще? – Нет...–неопределенно ответил я. – Ну, будут. У вас это скоро. Раньше-то тут, барыня,– спросил он вошедшую жену,–проводильников этих не было?.. Может, тут старые проводы есть, вытянуть бы их... Они так всегда, замажут известкой, а потом ищи... – Нет, не проводили,– виновато улыбнулась жена,– вы уж проведите, голубчик... мы заплатим... – Да уж без платы какое дело,– снисходительно бросил Акисьин муж,–тут тебе без этого и керосиновую лампу не проведешь... Когда жена ушла, он подмигнул мне сверху и опустил молоток. – Это барыня, так барыня... Вот здесь, по лестнице, у двенадцатого номера... Я уже на что рабочий человек, а и то бы не взял... Ну, я пойду,–закончил он,–обедать пойду. Время. Во время его отсутствия мне пришлось отказать одному нужному человеку в приеме: впускать в комнату, пол которой был густо завален штукатуркой, а посредине стояла неопределенного вида лестница,–не хотелось... Обедал Анисьин муж долго; сознаюсь, что в первые часы его отсутствия я даже подумал, что он обиделся на то, что до него никто не проводил электричества, и ушел совсем. К вечеру он пришел снова, благодушно и немного иронически настроенный к своей работе. – Опоздал маленько,–пояснил он свое отсутствие,– мебель перетаскивали... Выезжают одни, комодище вытаскивал... Полтинник, скареды, дали... Он влез на свое сооружение и методически стал отбивать штукатурку с потолка. – Папиросочки нету? – вежливо спросил он,– курить хотца... Я оторвался от работы и протянул папироску. – Покорно благодарим...–Он натянулся и презрительно вытащил из потолка какой-то гвоздь...–Да, говорю, скареды... У этих ведь, разных квартирантов, один пример... Звать зовут, лошадью работать–работай, а отдать–это нет... Я почувствовал, что краснею. – Мы отдадим, вы не беспокойтесь,– виновато сказал я.–я вперед могу даже... – Да уж вы-то что... зa вас и беспокойства нет... Я и девушку вашу знаю. Она и ручалась. Эти, говорит, отдадут... На пищу, говорит, скуповаты, а уж рабочему человеку... Покорно-с...–дотянул он папироску,–хороший табачок... С точки зрения приведения комнаты в негодность с потолком было сделано все возможное; он был облуплен до балок: по-видимому, Анисьин муж предполагал проводить электричество по системе глубоколежащих кабелей. Он с любовью посмотрел на облупленное место, слез и подошел к стене. – Здесь и пройдут, господин,– обратился он ко мне,– провода-то...–И, видя, что я тупо воспринимаю его объяснения, добавил:–Провода, говорю... Без них электричества нет. Лампу в стену не ввинтишь... Он подошел к стене, неуверенным движением засунул палец под обои и потянул к себе. Под оторванным куском оказалось какое-то серое, мутное пятно, мало гармонировавшее с цветом мебели. –Ишь ты–самодовольно ухмыльнулся Анисыш муж. –Обои... Их ткнешь, а они рвутся... И чего это господа не купят... Ерунду, господин, покупали... Бумагу-то... Через несколько минут Анисьин муж влез с сапогами на постель и стал прибивать к косяку большой, дугообразной формы, гвоздь. – Это я для себя,– обернулся он,– прибивать буду проволоку-то, так придержаться... Три рубля одно, а голова другое... Упадешь, разобьешься... – Хорошо,–уныло сказал я, искоса поглядывая на трещину в косяке,–прибивайте там... Прибив гвоздь, он вымерил расстояние рукой до потолка и сказал, что пойдет ужинать. – Завтра уж приду... Только лестницу не убирайте, а то опять ставить... Лестница-то никого за руки не хватает... – Ничего... Ничего,–нерешительно бросил я,–подмести только попрошу... – Не стоит,–миролюбиво предложил он,– завтра приду, опять насорю... Тоже ведь, электричество... Назавтра Анисьин муж не пришел. Приходила
сама Анисья и просила рубль задатка. Через два часа у меня в комнате веселились
четыре монтера. Ходили по столу, сваливали с
этажерки книги, рассказывали друг другу
профессиональные новости.
1915 |
|
|||
|
|||
| |||
|
|
|
Copyright © 1996- Oldrussian.com | All rights reserved.
All materials contained on this site are protected by United States copyright law and may not be reproduced, distributed, transmitted, displayed, published or broadcast without the prior written permission of Oldrussian.com. You may not alter or remove any trademark, copyright or other notice from copies of the content. However, you may download material from Oldrussian.com on the Web for your personal, noncommercial use only. |
|
|
|||
